Давно закончился Афган, но мысленно бойцы в строю и ныне
В этот день, ровно 22 года назад, 15 февраля 1989 года, последнее подразделение ограниченного контингента советских войск покинуло Республику Афганистан. Это был конец почти 10-летней войны. Была ли это славная страница биографии мощной державы СССР или покрытая позором — решать историкам, но она была и останется в памяти миллионов людей...
Война не ворвалась в мирную советскую жизнь артналетами, взрывами бомб и террором захватчиков, как Великая Отечественная, не было блокад и оккупаций на территории Союза, небо было голубым и абсолютно не страшным, но... было страшно. Невыносимо страшно, потому что где-то там, в непонятной русскому человеку горной стране погибали наши ребята. И женщины в черной тоске заламывали руки, глядя на подрастающих сыновей.
О победоносных боях советских войск в Афгане не объявляли по радио и не праздновали победы триумфальными шествиями, об этой войне вообще редко упоминали в вечерних новостях, но она была, она зловеще проскальзывала в почтовые ящики конвертами-похоронками… Врывалась в дома истошными криками матерей и невест, ранеными птицами бившихся над жуткими в своей простоте цинковыми гробами…
А те, кому Богом было даровано счастье уцелеть, кому посчастливилось вернуться домой, навсегда остались опаленными адским пламенем. Но сохранили крепость духа и как никто другой умеют ценить жизнь. В их числе наш земляк Юрий Толстыкин.
493 огненных дня сапера Толстыкина
Судьбы крутые виражи
В 1984 году второкурсник Донецкого политеха Юрий Толстыкин об армии даже не помышлял - в вузе была военная кафедра, что автоматически, без прохождения срочной службы, делало студентов ДПИ после окончания учебы офицерами. Но именно в этот год в силу каких-то демографических недочетов образовался явный недобор потенциальных новобранцев. По приказу министра обороны со студентов сняли бронь. «Забрили» практически весь курс.
О том, чтобы закосить армию, никто даже не помышлял — что бы ни говорили, а патриотизм тогдашним ребятам прививался с детства.
Физически крепкого, спортивного (кандидат в мастера спорта по фехтованию) Юрия определили в инженерные войска. Не очень престижные, как он посчитал, что-то сродни стройбату. Но привыкший все делать основательно и здесь постарался - учебку в Грозном закончил с отличием. (Кстати, там уже тогда было неспокойно: 7 ноября в 5 часов утра молодой, но перспективный боец Толстыкин вместе с командиром взвода разминировал трибуны, смонтированные к празднованию годовщины Октябрьской революции).
После переподготовки Юрий должен был остаться командиром учебного подразделения в Грозном, но его почему-то срочно отправили в резерв Генштаба, а затем на пересылочный пункт в Ташкент.
- Здесь мы ждали своей судьбы, - вспоминает Юрий Владимирович. - Снова медицинское обследование, еще более тщательное, всяческие прививки... Наконец объявили, что меня и еще двоих ребят из нашего саперного батальона направляют в Туркестанский военный округ. И 15 декабря мы уже летели на военно-транспортном самолете, как до последнего думали, в Туркмению.
Понимание пришло, когда пересекли границу. Сомнений не оставалось — Афганистан! Страшно не было — что мы, пацаны, тогда о войне знали! Но неспокойно стало точно.
Путь в спецназ
Кабул встретил солнцем, настолько ярким, что невозможно было смотреть на снег в горах. Опять учебка в саперном полку. Из курсантов формировали роты для подразделений специального назначения. Так Юрий попал в спецназ.
В то время в Афганистане действовали 8 отрядов, сведенных в 2 бригады, около 4000 человек. Протяженность зоны ответственности – 1500 км. Основное назначение спецназа — уничтожение банд-формирований и караванов с оружием, выходящих из Пакистана.
Жили ротами, по 20 человек, в крытых бревнами палатках, врытых на полметра в землю. Афганистан — горная страна, воздух там — пей не напьешься. Дислоцировались на плоскогорье, в точке 2 000 метров над уровнем моря. Ночью выглянешь из палатки, а над ней звезды, ну просто рукой можно потрогать. Неимоверно красиво.
Охрану обеспечивал десантно-штурмовой батальон, а саперы контролировали границы с Пакистаном и Ираном — минировали караванные тропы, но в основном помогали разведчикам, т.е. обеспечивали минные заграждения отрядов засады.
- Что такое выход на засаду? Это когда разведгруппа из 20 вооруженных пулеметами и автоматами человек, двух связистов и двух-трех минеров по наводке агентов госбезопасности на БТРах или вертолетах выдвигается в заданный район, - объясняет Юрий Владимирович. - За 5-6 км до точки группа высаживается и под прикрытием ночи идет к месту назначения. Укрывается в горах или в сухих руслах рек и ждет сигнала. Можно и двое-трое суток прождать караван, а он и не появится вовсе. Не каждый выход группы был результативным.
Но если дождались, исход боя был предрешен — об успешности спецназа в операциях ходили легенды, тут срабатывали внезапность, маневренность и решительность. Как правило, нападали ночью, не зря символ спецназа — летучая мышь.
Меня хранили Бог и мама
- Местные жители жили рядышком — в кишлаке в 500 метрах от дислокации отряда, - продолжает Юрий Толстыкин. - Поначалу отношение к советским солдатам было доброжелательным, с цветами встречали. В нас видели силу, способную стабилизировать обстановку в стране — Афганистан лихорадило от междоусобных войн и стычек между политическими лидерами. Но постепенно, начиная с 1982 года, обстановка менялась. Мы проводили много боевых операций, которые не могли не затрагивать население. Пуля не выбирает... Не могу сказать, что была ненависть, но настороженность точно.
Мы, конечно, как могли разряжали обстановку—в кишлаки выезжали агитотряды, раздавали продовольствие: муку, хлеб, сахар. И агитировали за народную власть, как мы ее, воспитанные в марксистско-ленинском духе, понимали. Продукты и медикаменты жители брали с удовольствием. А что касается пропаганды... Дело в том, что афганцы находились под очень сильным влиянием ислама, наша идеология была им непонятна. Я прослужил в Афганистане 16 месяцев — 493 дня. Ранений не было и даже не болел ни разу. Наверное, меня Бог хранил. Когда вернулся в Союз, узнал, что мама каждый день молилась, чтобы я выжил. Был такой случай: иду по кишлаку с миноискателем. Подходим к месту предполагаемого склада с оружием и вдруг обстрел! А я без автомата — нельзя было, потому что прибор немецкого производства и очень чувствительный. Побежал, спрятался за дувалом, а ощущение незащищенности настолько острое — безоружный, ну просто как голый. Пули свистят, рядом погибают... Но отбились. Я склад отыскал, за что был представлен к медали «За боевые заслуги». Но тогда это была мамина заслуга — она меня хранила. И писем больше чем я никто в отряде не получал — мама посылала их по 3-4 в неделю. Это была единственная ниточка, которая связывала меня с той, прежней, казавшейся такой невыносимо далекой, жизнью...
Скажу больше, среди местного, так сказать, мирного, населения были и наводчики, которые корректировали огонь при обстрелах нашего городка.
Потом был еще знак Министра обороны СССР «За разминирование» - он считается самым заслуженным в саперных подразделениях.
- Кстати, у меня в то время девушка была, - улыбается Юрий Владимирович. - Провожала в армию, обещала ждать. Не дождалась, замуж выскочила. И хорошо, что так. Иначе я мог бы не встретить свою Ларису – самую лучшую из женщин и именно мне судьбой назначенную. Единственную навсегда.
У дружной семьи Толстыкиных - достойное продолжение: сын Ростислав стремится повторить отца характером и способностями. Пала для него пример во всем, как и должно быть.
Ничто нас в жизни не может вышибить из седла
Есть такое понятие - «афганский излом». Сколько их, выживших на той страшной войне, искалечено морально? Сотни, тысячи?
Выстояли только сильные душой и духом. Юрий Толстыкин, ныне главный энергетик телефонной компании «Дейта-Экспресс», состоялся в жизни и как гражданин своей страны, и как специалист. Кто хочет жить — тот живет...
15 февраля — это день памяти для всех воинов-афганцев. Они не теряют друг друга, солдатское братство — понятие без времени и пространства.
Кто они теперь друзья-однополчане? Уважаемые люди: начальник разведки Воздушно-Десантных войск России в отставке, мэр Чернигова, председатель Черниговской областной организации Партии зеленых, директор лучшей павлоградской школы... Они встречаются в Чернигове, Кировограде, Донецке, Москве. И вспоминают боевую юность.
- Сколько лет прошло, а как вчера было, - говорит Юрий Толстыкин. - Мы вышли на засаду и оказались под обстрелом, да таким, что просто нельзя голову поднять. Лежу в снегу рядышком с капитаном, начальником инженерной службы, а он мне говорит: «Сынок, давай, пока живы, я тебе чайку налью». И дает чай с малиной из термоса. И так мне тепло стало... На всю жизнь память.
"Get the Flash Player"
"to see this gallery."
|
газета «Вечерняя Макеевка», Галина Цейтер